САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКИЙ
КАДЕТСКИЙ РАКЕТНО-АРТИЛЛЕРИЙСКИЙ КОРПУС
ИСТОРИКО-АРХИТЕКТУРНЫЙ ОЧЕРК
Церковь Обновления Иерусалимского храма (Воскресения словущего) при ракетио-артиллерийском кадетском корпусе
История домовой церкви в здании Санкт-Петербургского кадетского ракетно-артиллерийского корпуса (Московский проспект, 17) имеет богатую историю, уходящую в 18 век. Участок, на котором расположен церковный флигель, вот уже 200 лет занят военно-учебным комплексом, окончательно сложившимся в начале 20 века. История православного храма, прежде действовавшего, неотделима и от истории застройки этого места, и от судьбы военно-воспитательных учреждений, здесь находившихся.
| Незадолго до своего воцарения великий князь Павел Петрович устроил при дворце на Каменном острове и в Гатчине школы для детей призреваемых им инвалидов. Эта мера была своевременна: непрерывные войны, которые Россия вела с 1787 года, явились причиной появления большого количества сирот. В 1795 году он соединил обе школы в одно заведение, назвав его Военно-Сиротским Домом. В первый же год своего царствования император Павел Первый перевел Военно-Сиротский Дом в Петербург, и 23 декабря 1798 г. был высочайше утвержден проект “учреждения Императорского военно-сиротского дома и отделений оного при гарнизонных полках...” По уставу Военно-Сиротского Дома, помещённого в столице, он разделялся на два отделения, из которых первое предназначалось для двухсот сыновей неимущих дворян и офицеров (они назывались кадетами), предпочтительно же сирот, а второе - для 800 солдатских сыновей; имелись в Доме и отделения для дворянских и солдатских девиц по 50 мест, и в завершение картины при доме проживало до трехсот инвалидов - увечных и калек войны. На всё содержание Дома положено было отпустить 127.000 руб |  |
Первый директор военно-воспитательного дома Веймарн получил еще 23 ноября 1797 г. от графа Буксгевдена предписание: “Во исполнение Высочайшего Его Императорского Величества повеления сим вам, господин директор, предписывается: купленный в казну большой дом графа Воронцова, стоящий у Обуховского моста, назначенный для детей Дома Военно-Воспитательного, по получении сего надлежащим порядком по описи принять от управителя его губернского секретаря Делигенского в ваше ведение и по исполнении мне рапортовать”.
Дом графа Романа Илларионовича Воронцова был построен в 1759-1760 г.г. XVIII столетия. На архитектора этого строения, выходившего фасадом на Фонтанку, указывает А.Н. Анучин,* работавший в конце 19 века с документами Особой экспедиции о военных сиротских учреждениях. Он пишет: “Дом графа Романа Илларионовича Воронцова, построенный известным архитектором Гваренга, выходил на Фонтанку...”. Правда, Иван Пушкарёв в “Путеводителе по Санкт-Петербургу за 1838 год” называет другого автора -Д. Растрелли.
Усадьба с принадлежавшими ей строениями и землями занимала только небольшую часть четырехугольника, утвержденного потом за военно-воспитательным заведением. Заключалась она в следующих границах: с одной стороны Фонтанка,
* Им была написана глава о Военно-Сиротском доме в книге: Петров. А.Н. Исторический очерк Павловского военного училища. СПБ., 1898
с другой - Московский (Царскосельский, потом Обуховский, потом Забалканский) проспект, с третьей - первая рота Измайловского полка (ныне 1 -я Красноармейская) и с четвертой стороны - плац. В 1797 году этот четырехугольник распределялся так: угол между Московским проспектом и Фонтанкой принадлежал графу Воронцову и был куплен в казну для Дома военного воспитания. Всё остальное пространство было собственностью Императорской Академии Наук, оно занималось его Ботаническим садом с оранжереями и несколькими флигелями, из которых два выходили на Фонтанку, а два -на проспект.
Дом Воронцова был загородный, запущенный, почти заброшенный и находился лишь в относительно хорошем состоянии. При нём числились четыре флигеля -“поперечный”, “что у суседского места”, “у ворот” и “по Царскосельскому проспекту”. Сверх того были деревянные конюшни, ледник и “саешный курень”. Во флигелях ютился мелкий люд этого захолустного угла Петербурга и содержались на его потребу торговые заведения. В сущности, это были притоны разного сброда, составившие впоследствии немалую обузу для начальства Сиротского Дома. Дому принадлежал также огород (луг) и маленький садик, предположительно, перед большим домом, между Фонтанкой и Царскосельским проспектом.
Приобретенный дом у Обухова моста требовал переделки под нужды воспитательного учреждения. Она была осуществлена в 1798 году - еще до переселения детей, находившихся пока в Итальянском дворце (впоследствии Екатерининский институт). Значительные переделки и новые постройки производились под руководством архитектора Д. Иванова.* Работы начались в мае 1798 года, а через шесть месяцев, 5 ноября 1798 года, уже состоялся переезд детей.
23 декабря 1798 года при Военно-Воспитательном Доме определено было учредить “греко-российского исповедания церковь с определением в оной церковнослужителей для отправления службы Божией и для обучения воспитанников исповеданию веры”. Осуществить это предписание немедленно было затруднительно, поскольку воронцовская усадьба домового храма вовсе не имела, и к тому же сам дом был настолько тесен, что об устройстве в нем церкви не могло быть и речи. Руководство Сиротского Дома занялось поиском церкви, которая находилась бы неподалёку и могла быть передана в распоряжение заведения. Начальник Сиротского Дома Веймарн остановил свое внимание на почти забытой в то время церкви Волынкина двора.
Волынкин двор - так называлась бывшая загородная усадьба знаменитого Артемия Петровича Волынского. Она занимал место по другую сторону проспекта, там, где ныне расположен Технологический институт. После казни Волынского усадьба была отписана во дворцовое ведомство и в 1799 г. состояла в ведении егермейстерской части. На большом поле, примыкавшем к усадьбе с юга, обучали охотничьих собак. По воспоминаниям воспитанников Военно-Сиротского дома, учебную травлю зверей они регулярно наблюдали из окон столовой, выходившей окнами на поле, уже в начале 20-х годов XIX века**.
К 1799 году деревянная церковь при канцелярских покоях Волынкина двора, построенная в 1787 году и освященная во имя Обновления храма Воскресения, была действующей, имела свой приход. Она-то приказом по экспедиции о военно-сиротских заведениях от 30 января 1800 года и была передана Военно-Сиротскому Дому. Причт ее, сохраняя прежних своих прихожан, доволен был переходом в военное ведомство, сулившее ему новые и при том штатные доходы. Вместе с церковью в ведение Военно-
* Тогда была построена ныне сохранившаяся башня училища, которую В. Курбатов отнес к так называемым “ложным стилям” Павловской эпохи, в данном случае – к средневековому. См. В. Курбатов Петербург. Художественно-исторический очерк. СПб. 1913.
** Кадетский быт 20-30- г.г. (1826-1834). - Исторический Вестник. 1882. Т.8
|
Сиротского Дома поступили стоявшие при ней священник Иоанн Григорьев, дьячок и пономарь. Здание церквушки было ветхим, а убранство крайне бедным, поэтому сразу же инспектору классов Артамонову было поручено привести в исправность ризницу и церковную утварь. Прямое указание Положения 1798 г. об учреждении при Военно-Сиротском Доме православной церкви и крайние неудобства от постоянных путешествий детей в церковь на Волынкин двор во всякое время года и в любую погоду заставило директора вновь обратиться в военную коллегию. В 1803 году он вышел с просьбой о постройке во дворе Военно-Сиротского Дома каменной церкви отдельным зданием. Для освидетельствования положения дела и осмотра церкви на Волынкином дворе была назначена комиссия, которая признала, что положение удовлетворительно, церковь пригодна, серьезных препятствий для ее использования нет, и постройка новой была отложена. Следующий этап связан непосредственно с возведением сохранившегося доныне храмоздания. |
 |
 |
Императорский Военно-Сиротский Дом, несмотря на передачу ему в 1800 году двух строений от Академии Наук, по-прежнему испытывал затруднения от недостатка помещений. К тому же он находился в тяжелых санитарных условиях, так как здание, не успевшее просохнуть после перестройки 1798 года, стало гнездом различных инфекций, от которых воспитанники сильно страдали. В 1805 году возникла настоятельная потребность перестройки и значительного расширения всего Военно-Сиротского Дома. Вместе с тем требовалось уточнение самого статуса этого военно-воспитательного учреждения. Как раз тогда, а именно в марте 1805 года, новым императором Александром Первым был учреждён Совет о военных училищах, цель которого состояла в управлении всеми военно-учебными заведениями. Его председателем стал цесаревич Константин Павлович. Совет решил превратить отделения для солдатских детей и для девиц в самостоятельные учреждения, а также отделить инвалидов (между прочим, в документах говорится, что их увечия угнетающим образом действовали на детей). |
3 марта 1806 г. был высочайше утверждён доклад совета о военных училищах касательно перестройки зданий Военно-Сиротского Дома на исчисленную в смете сумму -205.760 рублей. Она была успешно осуществлена в кратчайшие сроки.
Долгое время имя архитектора перестройки, а фактически - новой постройки главного корпуса Военно-Сиротского Дома оставалось невыясненным. (Надо сказать, что в объёмных отчётах того времени по строительству того или иного сооружения имя архитектора стояло далеко не на первом месте и подчас терялось). Выдающийся образец архитектурной классики начала 19 века, доныне украшающий Московский проспект, привлекал внимание краеведов и историков архитектуры. Авторство проекта сооружения приписывали различным зодчим начала XIX века. Так, Г. К. Лукомский в своей книге “Старый Петербург” пишет: “Фасад Константиновского артиллерийского училища, построенного архитектором Волковым, а по некоторым источникам - Захаровым...” Путеводитель по Ленинграду называет его создателем Ф. Демерцева, а В. Курбатов в известном очерке высказывает предположение: “Весьма вероятно, что переделка Константиновского училища была произведена одновременно с перестройкою церкви (1809). В таком случае нет ничего невероятного, что выполнил эту перестройку Захаров, так как схемы разбивки фасадов училища и Академии сходны” **
*В. Курбатов . Художественно-исторический очерк. СПб. 1913. С.246
** Там же. Церковь Военно-Сиротского Дома в 1809 году была не перестроена, а построена А. Штаубертом заново в левом крыле главного корпуса
Между тем в “Историческом очерке Павловского
Военного училища” (СПБ, 1898) имя автора выдающегося архитектурного памятника
указано по архивным документам Военно-Сиротского Дома. Им является Александр
Егорович Штауберт . “Проект перестройки зданий Военно-Сиротского Дома под ближайшим
руководством директора Геена был составлен военным инженером-подпоручиком Штаубертом
и рассмотрен членами совета о военных училищах инженер-генералом фон Сухтеленом”
- читаем в Очерке.* И далее: “Главным образом, проект Штауберта заключался в
том, что бывший Воронцовский дом, стоявший лицом на Фонтанку, предположено было
обратить в левый фас огромного четырехугольника, выходившего передним фасадом
на Царскосельскую улицу (ныне Московский проспект), а правым и задним к сторонам
Ботанического сада, причём под вновь возводимые фасы главного здания занят был
разведенный во дворе Воронцовского дома сад”.
Александр Егорович Штауберт (1781 -1843) - родился в офицерской семье. Получив
военное образование, был зачислен на службу в артиллерийскую, а затем в инженерную
экспедицию. Сооружение военно-сиротского училища стало первой крупной работой
инженер-поручика. В эти годы он уже преподавал: вел курс строительного искусства
в Инженерной школе. Отличное выполнение им всех возлагавшихся на него поручений
способствовало быстрому продвижению по службе. В 1813 г. он назначается архитектором
Инженерного департамента с сохранением должности преподавателя. Архитектор Штауберт,
действительно, плодотворно трудился, создав немало сооружении, как военного,
так и гражданского назначения в Петербурге, Гельсингфорсе и др. городах северо-запада
России. Перечислим основные работы А. Е. Штауберта в Петербурге:
Казармы Финляндского полка и госпиталь на
Большом проспекте В.О. и 19 линии (1818-1820).
Перестройка офицерского корпуса казарм Московского полка на набережной реки
Фонтанка, 90 (1827).
Надстройка главного здания Артиллерийского училища на Арсенальной набережной,
17 (1827).
Здание морской гауптвахты на территории Новой Голландии (1828-1829).
Ряд больничных зданий Петропавловской (ныне им. Эрисмана) больницы на ул Льва
Толстого, 4(1831-1835).
Перестройка Чесменского дворца под богадельню на
ул. Гастелло, 15 (1831- 1836).
Казармы Дворянского полка на ул. Красного Курсанта,
21 (1832).
Съезжий дом Нарвской
части на Лермонтовском проспекте, 48 (1834-1837).
Николаевский военный госпиталь на Суворовском пр., 63 (1835 - 1840)
Осуществление строительных работ при сооружении зданий Сената и Синода по проекту
архитектора Росси (1831-1834).
Именно Штауберт (а не Росси) является автором оформления церкви при Сенате. В соответствии с его проектом храм был двусветный, с плоским куполом, со звонницей. Он занимал угол второго этажа. Преобладающим цветом в интерьере был белый и золотой: стены и белые колонны, несущие хоры, были отделаны белым стюком, белым с позолотой был цвет иконостаса.
* А.Н.Петров.
Исторический очерк Павловского Военного училища. СПБ. 1898.
** Там же.
Ныне в помещении этого творения Штауберта - концертный зал Гаванского дворца культуры.
Другой церковью, также оформленной по замыслу Штауберта, был храм свт. Спиридония Тримифунтского при лейб-гвардии Финляндском полку. Ее интерьер считался одним из лучших образцов русского классицизма первой трети XIX века. Из храмов, архитектурное оформление которых принадлежало Штауберту, следует назвать также церковь пр. Макария Египетского при Горном институте (1805) церковь при Артиллерийском училище на Арсенальной набережной, церковь пр. Захарии и Елизаветы при Женском патриотическом институте (1827), ныне в здании -Энергетический техникум; церковь св. апп. Петра и Павла (1818-1820) в старом здании Павловского института на Фонтанке - близ Экспедиции заготовления государственных бумаг; церковь при Николаевском военном госпитале. Иконостас для последнего храма был вырезан по рисунку самого Штауберта, как и иконостас (в готическом стиле) Иоанно-Предтеченского храма при Чесменских богадельнях (1830-1835).
Так сложилось, что в истории русского зодчества имя Штауберта было поставлено в ряд второстепенных мастеров эпохи классицизма, и еще сто лет назад о нем почти не писали. “Различие между работами Росси и его преемников (Брюллова и Штауберта) очень значительно, но между последними и Штакеншнейдером лежит пропасть”.* Субъективность, а может быть и стереотипность такой оценки обнаруживает себя до очевидности. Тот же исследователь дает высокую даже восторженную оценку Констангиновскому училищу и склонен приписать авторство этого проекта, как уже упоминалось, “первоклассному” Захарову: “В отличие от стройных сооружений Гваренги и Соколова и растянутого Русска здесь подчёркнут невысокий нижний этаж рустами, а на него поставлены три сильные колоннады. Хотя впечатление протяженности и осталось, но эффект фасада совершенно целен. Самый приём распределения масс в этой постройке является совершенно самостоятельными, немного спустя он был доведен до высшей выразительности а Адмиралтействе Захаровым. Следует обратить внимание на интересные наличники окон второго этажа с прерванными рустами и эффектными замковыми камнями”.*
8 мая 1806 года Совет о военных училищах предписал директору Геену приступить к строительству нового здания Военно-Сиротского Дома по проекту Штауберта “ныне же”. Главным наблюдателем за постройками с правом разрешения всякого рода изменений в планах, утверждения контрактов и пр. было поручено генералу фон Сухтелену, а ближайший надзор возложен на директора Геена в качестве председателя “особого комитета лиц, коем определено быть у строений”. Членами этого комитета были: “поручик Литинский - смотрителем, Штауберт - архитектором и итальянец Руджи, состоявший при строении Казанского собора - каменным мастером”.
 |
Главное здание было построено к концу 1809 года - 3-этажный кирпичный оштукатуренный дом на цоколе из известняковых плит. Лицевой его фасад в 31 ось симметричной композиции с центральным портиком большого ордера и фронтоном решен в стиле высокого классицизма. В архитектурном проекте Штауберта потребность Военно-Сиротского Дома в своей церкви была учтена. На планах, хранящихся в Государственном музее истории города Санкт-Петербурга, она прорисована детально и является важной доминантой в решении левого крыла переднего фасада здания. (См. иллюстрации), образуя его левый церковный флигель. (В симметричном ему правом крыле находилась лютеранская церковь, упразднённая в 1830 году). |
 |
* В. Курбатов. Петербург. Художественно-исторический очерк. СПб. 1913. С. 423 ** Там же, с .246.
Православный училищный храм был решен как двусветный и размещен в двух (второй и третий) этажах. Его деревянный купол, увенчанный крестом, до конца 19 века доминировал над всей тогда еще - трехэтажной застройкой училищного комплекса, составляя живописнейшую панораму, открывавшуюся с Обуховского моста (См. литографию К.П. Беггрова. 1823 год).
Интерьер церкви был оформлен парами прилегающих композитных колонн и пилястр, перекрыт плоским куполом. Лепку и роспись осуществили известные мастера Барнаба Медичи (1778-1859) и Фридолино Торичелли. Они принадлежали к числу группы итальянских мастеров-декораторов, прибывших в Россию в конце XVIII века, наиболее выдающимся из которых был Д. Скотти. Медичи и Торичелли принадлежала роспись храма Александра Невского в Аничковом дворце, росписи и лепка в Адмиралтействе. Медичи расписывал плафон в домовой церкви Святейшего Синода (1834). Вдвоем они осуществили огромный объем лепных работ в Казанском соборе Петербурга (1810).
В летописи Павловского училища читаем о них: “Штукатурная, малярная и лепная работы отданы были итальянцам Торичелли и Медичи за 4000 рублей. Их вкусу и искусству и надо отдать справедливость за изящные украшения стен и колонн превосходными лепными работами”*. Заметим от себя, что столь блистательная работа производилась всё же по рисункам архитектора, ** поэтому в художественном отношении должное относительно интерьера следует все же воздать инженер-поручику Штауберту.
К 20 декабря 1809 г., когда вновь отстроенные здания были заняты кадетами, церковь не была ещё вполне готова, и освящение её последовало 10 января 1810 года. Его совершил Петербургский митрополит Амвросий. Видимо, по преемственности с прежней церковью Военно-Воспитательного Дома, находившейся на Волынкином дворе, ей было дано имя Обновления храма Воскресения в Иерусалиме, или Воскресения словущего. На церковную утварь и ризницу церкви император Александр Первый “изволил пожаловать 6952 рубля из Кабинета Его Величества” * Из старой церкви в новую перешли иконы, облачение, богослужебные книги. (В 1814 году за ненадобностью прежняя церковь была разобрана).
Ампирный деревянный бело-золотой алтарь выполнил резчик и позолотчик Фогт, а образа для него писал живописец Безсонов. Скорее всего, эскиз иконостаса принадлежал также Штауберту, к тому времени уже имевшего опыт оформления храмового интерьера. В 1805 году он оформил церковь пр. Макария Египетского при Горном институте.
*А. Н. Петров. Исторический очерк Павловского военного училища. СПб. 1898. С. 128. ** В книге А. П. Аплаксина “Казанский собор. Историческое исследование о соборе и его описание” (СПб. 1911) есть указание на “...контракт с мастерами Торичелли и Медичи на производство ими лепных работ. На основании сего контракта указанные мастера обязывались... произвести все работы по украшению внутренности церкви лепкой. В число таковой работы входили: порезки, розеты для карниза, модульоны, розеты в сводах и софитах арок, орнаменты фризов и архитравов и пр. Для выделки означенных предметов лепные мастера Торичелли и Медичи обязаны были употребить белый казанский тлт равный оному по белизне алебастр без примеси извести”. И далее: “...шаблоны и модели представить обязан был архитектор, который определял также срок и порядок работы” (С. 33). Эта выдержка интересна в том отношении, что работы в Казанском соборе и в церкви Военно-Сиротского Дома производились практически одновременно и, скорее всего, по одному и тому же порядку.
***Сборник сведений о военно-учебных заведениях в России. Составил полковник Н. Мельницкий. Т.1, ч.2. СПб. 1857. С34.
Новый храм Божий оказался в поле зрения русского поэта Г. Р. Державина, жившего в ближайшем к нему соседстве. Известно, что им было передано церкви Обновления на сорокоуст две с половиной тысячи рублей.
 |
В 1829 году Военно-Сиротский Дом был переименован в Павловский кадетский корпус. Император Николай Первый писал по этому поводу своему брату великому князю Михаилу Павловичу: “Желая почтить память родителя Нашего Императора Павла Первого, Я назначил переименовать основанный Его Императорским Величеством Военно-Сиротский Дом Павловским Кадетским корпусом. Нося имя Августейшего основателя своего, сие учебное заведение послужит со временем позднейшим памятником чадолюбивых Его попечений о судьбе детей верных служителей Престола и Отечества...” |
В 1857 г. в здание у Обухова моста переехал Константиновский кадетский корпус, ставший в 1859 году Константиновским вторым военным училищем. Это учебное заведение (в 1894 году ставшее Артиллерийским Константиновским) вплоть до 1917 года являлось владельцем военно-учебного комплекса, бережно храня в неприкосновенности ампирный интерьер училищного храма. Училище являлось преемником еще одного среднего военно-учебного заведения, называвшегося Дворянским полком, созданного в 1807 году по указу императора Александра Первого для пополнения рядов офицеров, которых русская армия теряла в наполеоновских войнах. Константиновское военное училище разместило на стенах училищного храма во имя Обновления храма Воскресения (Воскресения словущего) чёрные доски с именами всех воспитанников Дворянского полка, геройски погибших в военных действиях, начиная с 1809 года. (Первые доски с именами 250 воспитанников, убитых или умерших от ран в сражениях, были сооружены в годовщину образования Дворянского полка 14 марта 1840 года.) Эта традиция была продолжена уже самими константиновцами, и к началу 20 века храм Обновления был заполнен этими досками. Как писалось в юбилейном адресе по поводу столетнего юбилея Дворянского полка: “Молчаливые, но красноречивые своею простотою свидетели столетней работы Училища - всегда перед глазами современников. Это - те мраморные доски, на которых начертаны имена особенно блестящих питомцев Училища, из которых многие оставили след в истории, и особенно те чёрные доски, кои покрывают стены училищного храма от верха до низу, с навеки запечатленными именами константиновцев, павших на полях брани за родину и Царя. Эти вещие списки лучше всяких слов говорят о заслугах Училища в течение минувшего столетия”.*
 |
В 1894 году училищу потребовалось расширить свои помещения. 15 августа 1894 года состоялась торжественная закладка 10 новых зданий на сумму в 451 тыс. рублей: два манежа для орудийной наводки и кавалерийской езды, три конюшни на сто лошадей каждая, двухэтажное здание для 24 орудий и их принадлежностей, один фуражный и два обозных сарая, трехэтажный флигель для казарм на 200 человек и несколько мелких построек. Работы взялся проводить подрядчик надворный советник С. П. Петров, наблюдением было поручено военным инженерам полковнику А. Н. Вишнякову и штабс-капитану Кривошеину. “В конце молебна по закладке было освящение закладной доски и креста, который будет поднят на постройке” - пишет Петербургский Листок.** |
В ходе перестройки архитектором Константиновского училища был назначен Н. А.
* Списки были опубликованы в издании: История “дворян” и “константиновцев”. Приложения к I тому. СПБ. 1908. Помещены в Приложении №2 данной справки, несколько мелких построек. ** Закладка зданий Константиновского училища. - Петербургский листок. 1894, №223
* Надстройка главного здания была выполнена им к 1907 г. -когда училище отмечало свой столетний юбилей.
|
К перестройкам такого рода, весьма обычным в начале 20 века, отношение было неоднозначное. Знаток и ценитель старого Петербурга художник Г. К. Лукомский вскоре отрицательно охарактеризовал результат переделки главного корпуса училища: “Особенно красиво было Константиновское артиллерийское училище до поднятия во время перестройки колоннады на второй этаж. Прежде колонны стояли на первом этаже.. Надстройкою испорчен был фасад. Правда, сохранились детали - прекрасные замки в окнах и наличники их, но пропорции фасада так изменены, что... здание, бывшее здесь ранее, можно отнести теперь скорее к числу совсем погибших, чем только переделанных”** Правда, другой автор, спустя 70 лет, дал перестройке училища прямо противоположную оценку. Он пишет: “Следует отметить, что она выполнена с большим тактом, центральный восьмиколонный портик был поднят на один этаж выше с сохранением всех прежних элементов архитектуры. Таким образом, внешний вид сооружения практически остался неизменным”.*** |
 |
 |
Конечно, архитектурное вмешательство не прошло
бесследно: купол училищного храма, ранее доминировавший в воздушном пространстве
над учебными корпусами, оказался как бы запертым в угол. Хотя его церковное
крыло переделке не подвергалось, оставаясь в прежних размерах, в отличие
от центральной части корпуса и того здания, которое примыкало к храму со
стороны Фонтанки, его архитектурный образ безусловно исказился.
На фотографии (см) фасада главного корпуса, сделанной со стороны церковного крыла до 1898 года, зафиксирован тот период, когда надстройке подверглось пока лишь последнее из указанных строений - с фасадом на Фонтанку. |
7 февраля 1910 года отмечалось столетие училищного храма. В день торжества в нем совершил литургию и благодарственный молебен митрополит Петербургский Антоний (Вадковский). Владыка был встречен начальником училища, по лестнице шпалерами стояли юнкера. Вот выдержка из речи, с которой владыка выступил перед корпорацией и воспитанниками в тот день: “Столетняя история храма Божия в учебном заведении есть высшее проявление верою просвещенного духа живших и живущих в нём, учивших и учившихся. Созданный из праха земного человек стал душою живою только
* Николай Александрович Архангельский (1867 - после 1917). Окончил Николаевскую Инженерную академию. Инженер Санкт-Петербургского крепостного инженерного управления и 2-й С.-Петербургской инженерной дистанции (до 1898). Архитектор Константиновского артиллерийского училища, инспектор строительной части Главного управления военно-учебных заведений (с 1907). Изобретатель, член ряда обществ и комиссий, специалист по дорожному строительству и водоснабжению. Участник сооружения Троицкого моста. Автор проектов домов для рабочих в пригородах Петербурга и других жилых зданий. Гласный, заместитель председателя Городской Думы (1910-е годы), гласный Губернского земского собрания. (См. Архитекторы-строители Санкт-Петербурга середины XIX - нач. XX века. Справочник. СПб. 1996)
** Лукомский Г.К. Старый Петербург. Петрог. 1917.С. 59, 37
*** Гинзбург А.М. Высшее Артиллерийское ордена Ленина Краснознаменное училище им. Красного Октября. - “Ленинградская панорама” 1982. №10. С.35-36
|
тогда, когда Господь Бог вдунул в лице его дыхание жизни, даровал ему душу разумную, бессмертную и богоподобную. 11 всякое учебное и воспитательное учреждение становится живым носителем зиждительных начал божественной жизни, когда созидается в нём храм Ьожий, где воспитывающиеся и учащиеся со всеми своими начальниками и наставниками в торжественном молитвословии и св. тайнах входят в общение с Божеством. Настоящее учебное заведение счастливо тем, что в нём с самого начала его существования устроен этот прекрасный святой храм...”* К этой дате училищный храм был тщательно отремонтирован и украшен. ( На пожертвования старосты Богомазова). В планы архитектора Архангельского в 1904 году входило строительство часовни, которую он предполагал соорудить вблизи церковного крыла главного корпуса училища на углу Московского (тогда Забалкаиского) проспекта и Фонтанки. Проект этот не был осуществлен. |
 |
Об иконах, находившихся перед революцией в храме, известно следующее. К юбилею стены украсились тремя картинами-иконами известного художника Егорова: Воскресения Христова, Вознесения Господня и Сошествия Св. Духа на апостолов. На пяти окнах были написаны изображения: свт. Николая Чудотворца, свт. Алексия митрополита Московского, св. Сергия Радонежского, святых Василия и Мануила. С 1862 года в храме покоились два образа, написанные академиком Н. А. Лавровым. В 1912 году церкви была подарена рака для плащаницы, выполненная в стиле ампир Панкратовым. Известно также, что изначально образа для иконостаса писал С. А. Безсонов, но к концу 19 века часть их была заменена. Па фотографии интерьера церкви того времени на иконостасе видна икона Божией Матери - “Васнецовская”, популярный в то время список со знаменитого образа, созданного художником А. Васнецовым для Владимирского собора в Киеве в конце 80-х годов XIX века.
Храм Обновления был закрыт в 1918 году вскоре после ликвидации Констангиновского училища и организации Вторых советских артиллерийских курсов. Помещение церкви в дальнейшем перестройке не подвергалось, в нем долгие годы находился музей Артиллерийского училища.
О. Ходаковская
* Прибавления к Церковным Ведомостям. 1910. №7.
Библиография
